На юге России запрещают носить хиджабы в школах и вузах

Все больше студенток сначала вдруг надевают платок, а потом уезжают на Северный Кавказ и исчезают там...

Фото: Дмитрий ПОЛУХИН

Ни один российский губернатор до сих пор не говорил публично таких резких слов о наступлении радикального ислама на отдельные территории страны. Речь шла о ношении хиджабов и других религиозных атрибутов в школах и вузах. На днях их категорически запретили.

- Доведите эту информацию до представителей всех этносов, особенно тех, кто этим страдает, - заявил глава Астраханской области Александр Жилкин на этноконфессиональном совете. - Мальчиков и девочек оболванивают. Потом затаскивают в ряды преступных организаций, а родители получают трупы.

На сайте мусульман региона тут же появился комментарий: «Если у кого-то еще были сомнения, что губернатор Астраханской области занимал более взвешенную позицию по проблеме свободы вероисповедания в отличие от общего исламофобского вектора, то они улетучиваются».

Что же происходит в Астрахани? Что вообще происходит на юге России?

Замоташки - так тут называют девочек, вдруг надевших хиджаб. Национальный состав очень разношерстный: татарки, казашки, русские, узбечки, аварки. С каждым годом их все больше. И только по официальным данным, сейчас 60 из них - жены боевиков. Одних находят живыми, о судьбе других родные узнают, когда эти молодые мусульманки, ушедшие в бандформирования, погибают за «правое дело».

ДИАНА*

- У истории Дианы, можно сказать, счастливый конец, - рассказывает нам следователь отдела по борьбе с экстремизмом УФСБ по Астраханской области Эльдар Иманов (фамилия изменена).

В Астрахань 16-летнюю беглянку - студентку медицинского колледжа Диану Байсенову вернули через два месяца после пропажи. Семья у Дианы нерелигиозная, это уже в колледже девушка познакомилась со студентками-мусульманками, они и посоветовали зайти на специальные сайты. Что было потом, она рассказала оперативникам, когда ее нашли в Дагестане.

- Почему ты согласилась на никях (мусульманский брак. - Авт.)?

- Мне уже 16 лет, пора замуж. Сестры (по вере. - Авт.) предложили познакомить. Дали ему мой телефон. Он позвонил и сразу сказал, что у меня с ним никях. И забрал в Дагестан.

Правда, все получилось не так, как представляла девушка. Ее немедленно отправили убирать за скотиной, а мужа, которому оказалось далеко за 40, вскоре арестовали на два месяца за кражу лошади. Тогда-то Диана уговорила соседку дать телефон, чтобы позвонить родителям, которые уже почти не верили, что увидят дочку живой.

Но сейчас она снова ушла от родных, живет в общежитии. Хиджаб не сняла. А сестры по вере подыскивают ей нового мужа.

АЙНА

Я беседую с одной из девушек в хиджабе в маленькой комнатушке астраханского СИЗО № 2. 25-летняя Айна Сидгалиева (подпольное имя Ханифа) уже отсидела 3 года из 13, к которым ее приговорили по трем статьям - «незаконное ношение оружия», «посягательство на жизнь сотрудника правоохранительных органов», «участие в незаконном вооруженном формировании».

- Как к тебе лучше обращаться? ­Айна или Ханифа?

- Айна, - отвечает девушка и улыбается почти так же, как на фото, которые показывал мне следователь. Там она тоже в хиджабе. Но не в длинном платье, как сейчас, а в камуфляже и с автоматом наперевес позирует вместе с мужем на фоне лагеря боевиков.

Шесть лет назад Айна была вполне современной девчонкой. Бегала на дискотеки, носила мини, заигрывала с мальчишками. Родители ворчали, но скорее для вида. Намного больше, чем короткая юбка, их испугал хиджаб, в котором девушка однажды вернулась домой. С тех пор папа с мамой стали для нее кафирами - неверными.

- До 19 лет я не читала Коран, в мечеть заходила только по праздникам, не совершала намаз, - рассказывает Айна. - Однажды ко мне в мечети подошла девушка, разговорились. Она ни к чему не призывала. Рекомендовала один сайт. Там оказалось много интересных правоверных людей, даже из нашего института нашлись. Они объяснили, что такое служение Аллаху. Один из молодых людей предложил мне никях - мусульманский брак. Я и согласилась, хотя родители были против.

Однажды Айна позвонила родителям, чтобы сказать: «У меня с вами ничего общего, вы кафиры». Через месяц она оказалась в Чечне. Вместе с мужем присоединилась к банде боевика Ишаева. Через два месяца вернулась с мужем в Астрахань - вербовать новых братьев и сестер. Все это время силовики следили за их передвижением. Когда их арестовывали, Айна бросила в полицейского «хаттабку» - самодельную гранату. Но по неумению только себя покалечила - пальцы и бедро.

В конце встречи я прошу снять хиджаб - хочется увидеть собеседницу. Офицер ФСБ на время выходит, и девушка снимает платок: черные густые волосы рассыпаются до колен.

- Красиво? - она кокетничает.

- Очень. Ты еще молодая, чем планируешь заняться после тюрьмы?

- Я бы осталась в Астрахани, но я принадлежу мужу (он осужден по тем же статьям, что и Айна, но на 14 лет. - Авт.), как он скажет. Планируем ехать в Чечню.

- Если бы вернуть все назад, что бы изменила?

- К родителям бы по-другому отнеслась. Мне один умный человек сказал: детей ты нарожаешь снова, можешь найти нового мужа, но родители у тебя одни на всю жизнь. Жаль, я поздно это поняла, - кажется, ­Айна хоть что-то осознала. Однако так и не согласилась на уговоры мамы снять хиджаб.

Айна с мужем позирует на фоне лагеря боевиков. А была обычной городской девчонкой, бегавшей на дискотеки...

АЛСУ И МАРИНА

Сначала платок надела младшая сестра Алсу. Вскоре замоталась и старшая Марина. У обеих мужья - боевики. Одного убили во время спецоперации в Дагестане. Другой в розыске за убийство полицейского в Астрахани.

- Смотрите, какие красивые. Вот тут Алсу на выпускном. А тут Марина только в институт поступила, - их отец Игорь показывает фотографии дочек. Алсу в Дагестане с маленьким сыном, Марина в федеральном розыске, пропала несколько месяцев назад. - Разве могут мои дочери быть террористками и экстремистками?

Я бы тоже не поверила (на снимках - современные молодые казашки), если бы не документы и видео. Вот муж Марины Максут призывает к войне с кафирами. Вот сама Марина говорит о родителях-кафирах и священной борьбе с неверными. Есть фото и с убитым бандитом Ревалем - мужем Алсу.

- Мы так дочек не воспитывали, чтобы они чем-то криминальным занимались. Семья у нас строгая, но совсем нерелигиозная. С чего им кидаться в крайность? - Игорь словно у меня ищет ответа. И сотни других родителей не находят ответа на вопрос.

Вот такие студентки ходят сегодня по улицам Волгограда. А теперь и в Астрахани началось то же самое.

ЗНАНИЕ - СИЛА?

- Никях - традиционный мусульманский брак - требует обязательного присутствия и согласия родителей или опекуна, а также имама, но вербовщики упростили все до минимума. Ни одна из разыскиваемых девушек, вышедших таким вот образом замуж, не получила согласия родителей и благословления духовного лица, - объясняет следователь Иманов.

- Это наша большая проблема, - говорит Ильнур Хазрат, имам Новой мечети в Астрахани. - В советское время имамы не получили образования. Они плохо знают Коран, исламскую литературу и не могут ответить на самые простые вопросы молодежи. Поэтому и уходит верующая молодежь к тем, кто может им многое объяснить.

Правда, объясняет уже на свой лад. И перейти грань от мирного ислама к экстремизму очень просто. В интернете, где в основном тусит молодежь, - сотни экстремистских сайтов и форумов, но почти нет традиционной трактовки ислама.

В 90 процентах случаев заражение ваххабитской ересью происходит в вузах и колледжах. Директор базового медицинского колледжа в Астрахани Александр Гаврилов три года назад запретил студенткам носить хиджаб. В здании есть специальная комната, где они обязаны переодеваться.

- Это элементарно негигиенично. Длинные юбки, не прикрытые белым халатом, переносят микробы с улицы в операционные, могут вынести опасные вирусы оттуда на улицу. Пациент чувствует себя неуютно, когда видит полностью замотанных медсестер. Но дело не только в санитарной безопасности. Любой вуз или колледж - светское учреждение. И делать акцент на своей религиозной принадлежности неприемлемо, - считает Гаврилов.

После такого его распоряжения колледж взбунтовался. Гаврилов получал угрозы личной расправы.

И все-таки из устава колледжа пункт о хиджабах убирать не стали.

- С каждым годом студентов из Дагестана и Чечни все больше, - констатирует Любовь Соловьева, зам. директора по учебной работе в том же колледже. - Они приезжают со стобалльными результатами ЕГЭ по русскому языку, при этом в заявлении делают по 20 ошибок. Многие вообще плохо говорят по-русски. Это часть исламизации страны.

И вот на эту проблему обратили внимание власти.

- С 1 сентября никакой нестандартной одежды в школах, образовательных учреждениях края не будет, - заявил губернатор Александр Жилкин на упомянутом ­этноконфессиональном совете. - В этом вопросе дискуссия неприемлема. Мы не должны забывать, что мы - светское государство и будем продолжать идти этим путем. Как на национальной почве, так и на религиозной. Кто имеет противоположную точку зрения - выбор стран большой!

- Если ваша дочь или подруга вдруг наденет хиджаб и скажет: «Ты кафир, тебя надо уничтожить», - вряд ли захочется быть толерантным, - подводит итог следователь Иманов.

И я вспоминаю еще один разговор - с полковником в отставке Сафармуратом Садыковым. Его дочь тоже вышла замуж по телефону. Где сейчас Лена, он не знает.

- Я никогда не думал, что это может случиться со мной. Жена православная, я мусульманин. У жены с дочкой очень близкие были отношения, доверительные. А теперь мать для моей Лены враг, - у взрослого сильного мужчины дрожит голос. - Я очень боюсь, что она пойдет на ту же Красную площадь и навредит не только себе, но и остальным безвинным людям. И я не понимаю, как это можно остановить.

*Имена и фамилии девушек, находящихся в розыске, изменены.

КОМПЕТЕНТНО

Роман СИЛАНТЬЕВ, исламовед:

- Астрахань - достаточно неспокойный регион. Именно тут появилась одна из первых ваххабитских общин за пределами Северного Кавказа, основанная Аюбом Омаровым. Плюс в область еще выдавливают ваххабитов из Казахстана, там с радикальными исламистами в последние годы обострилась борьба. Поэтому сложная ситуация и стимулировала такие резкие высказывания. Тем более большинством государственных структур, да и просто граждан, хиджаб воспринимается как ваххабитская одежда. Есть в этом доля истины, потому что хиджабы - одежда арабская. Традиционные мусульмане, проживающие в России, всегда использовали другие головные уборы, являющиеся элементами национального костюма. А сами хиджабы, которые продаются в магазинах исламской одежды, в последнее время приобрели негативную окраску, как и слово «шахид», которое стало синонимом террориста-смертника. Выход простой: традиционным мусульманам нужно обратиться к корням и возродить ношение национальной одежды. К чему не раз призывало российское исламское духовенство.

Записал Дмитрий СТЕШИН.

МНЕНИЕ ЗА...

Игумен ПАВЕЛ, священник Астраханской епархии:

- Школа - это светское учреждение, поэтому в ней должна быть общая форма, и в этом нет ничего криминального. У нас многоконфессиональное общество, в нем должны быть какие-то общие ориентиры для всех. Я думаю, что этот запрет, наоборот, предупредит конфликты между детьми разных национальностей и вероисповеданий. Я присутствовал на этом этноконфессиональном совете, там были муфтии, и никто из них протеста по этому поводу не выразил. Этот запрет касается каких-то конкретных вещей, когда целиком закрыта голова, кисти рук и так далее.

...И СОМНЕНИЕ

Андрей СЫЗРАНОВ, кандидат исторических наук, доцент кафедры регионоведения Астраханского госуниверситета:

- С одной стороны, я поддерживаю этот закон (о запрете религиозной одежды. - Авт.), так как повышается опасность распространения радикального ислама. Эти девушки в платках могут быть потенциальными женами, подругами и невестами последователей ваххабизма. Хотя и необязательно. С другой стороны, это неизбежно приведет к конфликтам и вызовет протест. Как любой бескомпромиссный запрет, он влечет негодование. Например, студенты могут начать бросать вузы. А в медуниверситете Астрахани студентов-мусульман абсолютное большинство. В такой ситуации эти вузы просто закроются. Возможно, в каких-то конкретных вузах надо вести политику, которая со временем сведет на нет религиозную одежду. Тогда это не вызовет серьезных конфликтов.