«На утро вызывают в особый отдел: «Почему ты, братец, вместе с танком не сгорел?»

Даже на фронте, в суровые сороковые, было место юмору и смеху. И хотя окрашены они были всеобщей трагедией и болью, подчас бойцам без хорошей шутки и острого словца товарищей попросту невозможно было выжить, не потерять надежду, найти в себе силы дальше идти к Победе.

- Когда началась война, мне было шестнадцать, - рассказывает ветеран Великой Отечественной воронежец Дмитрий Самойлович Земель. - В армию призвали в 1943-м, служил я наводчиком на пушке ЗИС-3. Война, конечно же, страшное дело. Кругом разрушения, пепел, смерть… Но помнится, даже в самое пекло мы с товарищами находили поводы от души посмеяться.

Никогда не забуду, как мы попали под бомбежку на Украине. Дело было зимой, на кукурузном поле. Мы установили там свою пушку и решили передохнуть.

Вдруг налетели немецкие бомбардировщики. Пули полились на нас дождем! Спасаясь, мы побежали вниз с холма к укрытию – вырытым у дороги «щелям». Земля была слишком каменистой, щели - узкими (вырыть их было тяжело), поэтому влезть в них было довольно сложно. Но нам было некуда деваться, и мы стали в них «просачиваться», кто как может…

А когда налет закончился, ребята, которые первыми выбрались из щелей, увидели такую картину: вдоль дороги из земли «торчат» наполовину люди – голова в земле, тело и ноги - на улице. Тут кто-то возьми и скажи: уж больно, мужики, мы сейчас на страусов похожи. И такой нас смех разобрал, такой стоял хохот, что весь страх как рукой сняло!..

После ранения в руку в танковой атаке, я пошел служить - вот парадокс! - танкистом. В нашей бригаде любили одну песню. Исполняли ее бойцы на мотив знаменитой казачьей «Любо, братцы, любо».

Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить,

В танковой бригаде очень весело служить!

Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить,

В нашем батальоне не приходится тужить!

Первая болванка ударила мне в лоб,

Механика-водителя загнала прямо в гроб.

А вторая в башню прямо мне дала,

Мелкими осколками осыпала меня.

Эх, башлер с радистом бинтуют раны мне,

А машина солнышком пылает в стороне.

На утро вызывают в особый отдел:

«Почему ты, братец, вместе с танком не сгорел?»

«Слушайте, товарищи, - я им говорю. -

В следующей атаке обязательно сгорю!..»

Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить,

В танковой бригаде не приходится тужить!

Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить,

В нашем батальоне ох как весело служить...